Темные ночи в Гаграх опечалят синеоких любителей крепкого хозяйственника

00:00 Начало
00:35 Турне Си по странам Юго-Восточной Азии
06:40 Зерно и нефть в Сирии
11:30 Военная база в Индонезии
15:50 Визиты глав и представителей стран Ближнего Востока
19:50 «Талибан» исключен из списка террористических организаций
28:40 Переговоры между Россией и США
35:35 БРИКС и альтернатива МУС
40:05 Ответы на вопросы
52:20 50 лет падению Сайгона
В 1914 г. Россия была вынуждена вступить в Первую Мировую войну. Но была ли у неё возможность выйти из этой войны до 1918 года? И если да, то стоила ли эта возможность того? Кому был больше нужен сепаратный мир на Востоке? И почему мирные предложения Германии раз за разом отвергались? Разбираемся досконально.
Великие, прежде всего, не своими прошлыми достижениями или какой-то абстрактной красотой, а эффективные мощные инструменты мышления и деятельности. Язык программирует мышление, культура формируется на основе прошлого опыта (за одного битого двух, а при русской истории прошлого века, пожалуй, и десять небитых дают). Ясно, что в эпоху будущих бурь, они будут очень полезны.
Первая Мировая война началась 111 лет назад — но споры о том, кто виноват в её начале, не утихают по сей день. Как Россия оказалась в одной из конфликтующих коалиций? Зачем Петербург поддержал Сербию после Сараевского убийства? Действительно ли действия России спровоцировали Германию на объявление войны? И можно ли было избежать мировой бойни?
Я не буду сейчас разбираться, кто и зачем придумал историю о могуществе Ирана. Не суть. Зафиксируем пока, что реальность оказалось другой. Ираном или даже Ближним Востоком дело, безусловно, не ограничивается. Международные отношения и мировая политика полны такими мифами. (Намедни, другой пример, случилась у нас целая война между двумя ядерными державами, Индией и Пакистаном, и как-то опять обошлось без...
В предыдущих частях мы поговорили о том, как выглядели территориальные конфликты в мире после 1945 г. и в какие основные сценарии эти конфликты укладываются. Но что всё это значит для нас здесь и сейчас? Какие сценарии развития конфликта на Украине наиболее вероятны, исходя из исторического опыта, а чего точно ждать не стоит? Попробуем разобраться в заключительной части данного цикла.
Одна старушка встала и начала: «Учитывая, что Израиль – единственное демократическое государство Ближнего Востока…», а дипломат ей: «Извините, вынужден вас сразу прервать, а с чего вы это взяли?». Старушку так и парализовало с открытым ртом и мы не узнали, что же она хотела спросить.
Территориальных конфликтов после 1945 г. было почти четверть сотни – и все они очень разные. Но что их объединяет? В этой части поговорим о сценариях территориальных конфликтов, их сходствах и различиях. Какие типы конфликтов исчезли, а какие возникают по сей день? Что ведёт к реализации того или иного сценария? И какой сценарий территориального конфликта можно назвать «российским»?
После Второй Мировой ведущие державы попытались поставить военную агрессию вне закона — хотя бы для других. С 1990-х дискурс о недопустимости агрессии подкреплялся однозначным доминированием США. Но действительно ли ООН и сверхдержавы хотя бы пытались остановить войны – или их вмешательство было исключением из правил? Рассмотрим 24 территориальных конфликта после 1945 г. и выясним, правда это или миф.
Наши исторические зарисовки о территориальных конфликтах после 1945 г. завершаются рассказом о единственном подобном конфликте, произошедшем в Южной Америке. Чьи всё-таки Фолкленды (или Мальвины)? Был ли шанс решить спор мирным путём? И как аргентинская хунта решилась напасть на Великобританию – вчерашнюю империю, морскую державу, страну НАТО и постоянного члена Совбеза ООН?
Ещё в начале 1960-х многим казалось, что главная проблема Африки – это колониализм. Однако его последствия в виде границ, нарисованных по линейке в интересах метрополий, оказались гораздо более ужасающими. Всегда ли военная победа позволяет диктовать условия мира? Почему социалистические страны Африки воевали друг с другом? И можно ли добиться благосклонности от Гаагского суда, если ты агрессор?
Вторая Мировая должна была положить конец территориальным конфликтам в Европе. Однако сепаратизм и ирредентизм вернулись уже через несколько десятилетий. Стоит ли полагаться на международные гарантии безопасности? Можно ли ввести войска в страну, где угнетают ваших соплеменников, расчленить её и отделаться лёгким испугом? И как вести прокси-войну на постсоветском пространстве, не вызывая вопросов у ООН?
Мы привыкли воспринимать Ближний Восток как «землю войны». Но много ли в этом регионе было аннексий (а не, скажем, оккупаций)? Ответ удивит: их можно пересчитать по пальцам одной руки. Сколько раз Израиль захватывал земли других стран? Из-за каких территорий Иран до сих пор спорит с ОАЭ? И как международное сообщество отреагировало на одну из самых долгих и страшных межгосударственных войн XX века?
Индонезия дважды аннексировала соседние территории – и оба раза оправдывала это деколонизацией. Но если с аннексией Западного Папуа Джакарте помогали ООН, США и СССР, то вторжение в Восточный Тимор встретило неоднозначную реакцию. В чём разница двух деколонизаций? Что ООН готова признать «актом свободного выбора»? И как страны Африки оказались принципиальнее сверхдержав в вопросах самоопределения народов?